С удовольствием расскажу про сад Эрмитаж. На его задворках находится музыкальная школа №3 им. Мясковского - раньше называлась, сейчас, по-моему, детское музыкальное училище имени Шопена (Московский государственный колледж музыкального исполнительства имени Ф. Шопена - прим. ред). Там я проучился 8 лет, счастливо совершенно, по классу фортепиано. И был очень важный такой момент, когда уже наступала весна, становилось тепло, и после занятий (особенно после сольфеджио и музлитературы, когда вся компания освобождалась вместе) мы с друзьями перелезали через высоченный забор - было очень трудно через него перелезть, потому что снизу кирпичная часть, а дальше еще решетка метра полтора. Часто ее мазали каким-то дегтем, чтобы дети не лазали, какие-то невидимые люди с той стороны с нами боролись. Но это же тогда главным было для нас в жизни - перелезть через этот забор, поэтому, конечно, мы находили какие-то лазейки, придумывали какие-то способы миновать этот деготь, перелезали. В саду вместо эстрады тогда была просто полянка - между Чайковским и Глинкой. И мы там всегда играли в футбол - такая у нас была традиция. Потом я оттуда пешочком по Каретному Ряду, по Петровке, по Кузнецкому мосту, Камергерскому переулку шел домой на Тверскую, где жил.

До переезда в Колокольников переулок мы жили на Тверской, там была большая, но очень странная квартира. Это дом, если не ошибаюсь, 30-х годов. Огромная прихожая, две комнаты - такие «барские» - 25 и 30 метров - выходили на Тверскую, а маленькая кухня и маленькая комната при ней - для прислуги, выходили во двор. Двор был совершенно не зеленый. Несмотря на то, что квартира была большая, наша семья в ней не помещалась.

В 1998-ом мы разъехались с моей бабушкой и переехали в Колокольников переулок. Там квартира меньше, но зато она была уже 4-комнатная, прихожая маленькая, все очень маленькое, но зато очень уютное. Квартира окнами аж на три стороны выходит. Там сейчас живут мои родители. Потрясающий вид открывается из кухни, из ванной и из одной из комнат. Как правило, в ванной я вставал с мольбертом и рисовал всякие картины. Потому что вид был - просто готовая постановка: дворик, несколько деревьев, низкий дом двухэтажный. Он сейчас еще жив, но уже разваливается, и я надеюсь, что кто-нибудь за него все-таки возьмется. И дальше - следующая застройка - дома, которые выходят в Печатников переулок, и дом высокий - выходит на Рождественский бульвар. Такая панорама получалась - очень графичная, живописная, и я все время ее рисовал.
Вообще, этот дворик совершенно потрясающий, он еще жив, но дом находится в полуразобранном состоянии, он нежилой, весь какой-то замусоренный. А когда в нем люди жили, было очень красиво. Там было старое дерево, скамейка стояла, и постоянно студенты ходили рисовали, на эти крыши все залезали, из окна можно было наблюдать всякие романтические сцены, это было очень здорово. К сожалению, дом который стоит рядом, разрушили, оставив только фасад, хотели его восстановить, но сделали очень плохо - какие-то балкончики приделали, окошечки… В общем, попытка сделать «среднюю дворцовую архитектуру» - это бич московский, к сожалению, архитекторы не справились с этим.

Еще в Печатниковом переулке раньше был совершенно прекрасный комплекс старых домов, который уже был нежилым, когда мы туда переехали. Но однажды мы с братом Пашей туда залезли, и увидели там росписи - видимо, какие-то художники еще в 90-е годы там коммуной жили. Это была довольно распространенная практика, когда художники просто самозаселялись и жили в таких вот домах. Там везде было написано, что это место называется «Отель «Роза». Там были росписи, какие-то стихи на французском языке, в общем, было очень поэтично. И там был двор с огромным старым тополем, который мы тоже рисовали, будучи студентами МАРХИ. Но, к сожалению, потом это все снесли и построили что-то, похожее на нечто… В общем, ерунду какую-то в псевдоклассическом стиле.

В этом же районе был еще чудесный туалет вместо ресторана на Рождественском бульваре - «туалет Кринского». Вообще, на Рождественском бульваре было немало выпито портвейна, песен спето, танцев станцовано - это точка между моим домом и архитектурным институтом. Часто мы шли и оседали на Рождественском бульваре - веселились, пели, танцевали, выпивали. И это, конечно, была очень важная точка. И сейчас там очень многие бывшие студенты МАРХИ собираются.
P.S. Исторически этот бульвар связан с именем Лермонтова, который, судя по его характеру, студентов вполне бы одобрил (прим. редакции).

В Подсосенский переулок мы переехали год назад. Сразу влюбились в это место, потому что это - настоящая старая Москва, очень много сохранилось именно в этом переулке исторической застройки. А еще - здесь гораздо тише, чем в Печатниковом и Колокольниковом. Там, видимо, много учреждений, и вообще серьезный трафик. А здесь, даже когда еще не ввели платные парковки, можно было найти место припарковаться, что в том районе было совершенно нереально. Мы влюбились в это место, в палисадник перед домом и стали осваивать пространство вокруг. Конечно, площадь пяти углов, Лялин переулок - это мы знали всегда, здесь много гуляли, это было такое знаковое место, и всегда оно ассоциировалось с Питером. Вообще, вот такое соединение пяти улиц всегда, конечно, является неким средоточием энергий.
Дом Макаева - это для меня островок Питера. В Питере очень много такой архитектуры - такого «махрового» русского модерна, в Москве меньше. И это очень приятный момент - потому что вдруг - раз, и в Питере оказался. И вот эти все массивные растительные орнаменты - камнеобразные, эпические контрфорсы, кронштейны - очень здорово, что все это есть. Я только сетую на то, что люди, которые там живут, совершенно не обращают внимания на то, какие должны стоять оконные переплеты. Очень важно выдерживать тот проект, который был. Люди явно ценят то, что живут в таком доме, но почему-то берут и вставляют пластиковые стеклопакеты. Изнутри - нормально все, а снаружи… И жильцам просто в голову не приходит, что это важно. Ну и, конечно, должны задуматься о своем поведении люди, которые в таких домах вывешивают кондиционеры. Понятно, если окна выходят на Третье кольцо, их трудно в чем-то упрекать. А вот когда люди живут в таком переулке, мне кажется, можно что-то придумать.

Когда переехали, влюбились сразу, конечно, и в церковь - в Барашах. Приглянулась она нам прекрасной архитектурой своей. Вот это русское барокко - в ней это смотрится фантастически. Есть церкви в стиле русского барокко, всякого строгановского или Филевская церковь знаменитая, которые не вызывают у меня такого вот экстаза. А в этой есть какое-то соединение уютного наслоения ассиметричного, традиционного для старых русских церквей, рискну сказать - для псковской архитектуры, и соединение московской такой изразцовой мелочевки симпатичной именно с барокко. И то, что она такая вся разнообразная, разветвленная в разные стороны, непонятная - это очень здорово, живописно. Еще знаковый момент, мне кажется, что ограду храма восстановили явно по старым чертежам, с настоящим белым камнем - это настоящий известняк - это очень здорово, что люди так к этому относятся и восстанавливают. И, конечно, очень важный момент, что эти люди, наконец, посадили сосны в Подсосенском переулке. Потому что раньше ни одной сосны здесь не было. И, видимо, они тоже, судя по возрасту сосен, лет пять назад задались этим вопросом и высадили целую рощу у себя на территории, так что теперь у нас настоящий Подсосенский переулок.

Там же рядом большая церковь со снесенным куполом, переделанная под отделение милиции. И мы уже как-то обсуждали, как чудесно было бы, если бы восстановили купол, потому что он закрывает перспективу с Маросейки и Покровки, если оттуда ехать. Но почему-то милиция купол не восстанавливает. Пусть бы сделали здание так, как оно должно выглядеть, и пускай там сидит милиция и занимается своими милицейскими делами.

Улица Воронцово Поле знаменита тем, что с нее открываются чудесные перспективы. Раньше был только Василий Блаженный и колокольня Ивана Великого, а теперь еще и Москва-Сити их оттеняет. Преемственность поколений налицо, как на плакатах рисовали - «Вчера, сегодня, завтра». Такая живая иллюстрация. Вообще, улица потрясающая, там огромное количество усадеб сохранено, какие-то даже восстанавливаются, и, надеюсь, что будут восстановлены бережно, не просто тяп-ляп, а будет сделано, как было, хорошо и красиво и максимально приближаясь по материалам, это очень важно.

Мне очень нравится здание 1918-го года, физико-химический институт - это такой замок, перед ним - липы, ограда, в глубине такой замок сумрачный, совершенно какая-то рыцарская история - огромные безпереплетные окна - такой образ тонкий, интересный. Мне кажется, в Москве очень немного зданий именно такого периода - он не конструктивистский, не сталинский ампир, не эклектика, не модерн - в общем, такой московский арт-деко. Тоже очень хочется, чтобы его восстановили, там совершенно замечательные надписи, лепнина вся вот эта информативная, доски висят памятные.