Не удивительно, что поэт, родившийся на далекой сибирской станции Зима, в разные периоды своей жизни по-разному относился к цифрам, датам, юбилеям. Свое сорокалетие, число, которое многие из суеверия обходят стороной, отмечал в 1972 году, а первый солидный рубеж — пятидесятилетие — с размахом, в 1983-м. Круглую дату – 80-летний юбилей – праздновал, чтобы никого не обидеть, и вовсе два раза.

Дело в том, что в паспорте Евгения Александровича Евтушенко, в графе «дата рождения», был указан 1933 год. Однако сам поэт считал эту дату ошибочной, называя 1932-й фактическим годом своего рождения. В 1944 году матери Евгения Евтушенко пришлось умышленно уменьшить возраст сына на один год, чтобы избежать бюрократических формальностей, связанных с оформлением спецпропуска на ребенка после возвращения из эвакуации в Москву.

Не только поэзия, вся жизнь Евгения Александровича Евтушенко — грамотно зашифрованная, закодированная, зарифмованная ДНК целой эпохи, каждого жителя страны. Выбирая между благозвучностью и злободневностью, автор поэмы «Братская ГЭС» всегда делал ставку на актуальность, используя свой талант рифмотворца в качестве «судейского молотка», чей стук, как молоточек в чеховском рассказе «Крыжовник», ненавязчиво напоминал бы «всем счастливым» о том, что в мире полно несчастных, несправедливо обиженных.

Высокий, открытый, неистовый, Евтушенко был символом эпохи, голосом поколения, олицетворением оттепели, он и стихи писал так, как другие спасаются от огня – оставляя за порогом все самое ценное, словно, прощаясь с жизнью. На все поэт имел свою точку зрения и, да, был сентиментален, неравнодушен к чужому горю. «Евтушенко принадлежит к тем людям, которые при дилемме, что выбирать — зло или добро, всегда выбирают добро и умеют за него сражаться. В нашем холодном мире это — увы! — редкое качество», - говорил о нем его знаменитый друг, скульптор Эрнст Неизвестный.

В начале 60-х многие узнали об ужасах войны не из печати, а из пронзительной поэмы «Бабий Яр» (1961), которую Евтушенко написал всего за три часа, побывав на месте трагедии. Шостакович положил эти стихи на музыку своей Тринадцатой симфонии. «Каждое утро вместо утренней молитвы я перечитываю, вернее произношу наизусть два стихотворения Евтушенко: "Сапоги" и "Карьера". "Сапоги" — совесть, "Карьера" — мораль. Нельзя лишаться совести. Потерять совесть — все потерять. И совесть надо внушать с самого раннего детства... Честь и слава Евтушенко, что он об этом напоминает, "морализует"», - так думал Д. Д. Шостакович, и не он один.

Евтушенко много путешествовал по миру, и утверждал, что делит людей не на талантливых и бездарных, а на «благодарных и неблагодарных», - тех, в ком в детстве заложили основы совести и нравственности, и тех, кто напрочь лишен «этического фундамента». Поэт, собиравший на свои встречи стадионы, знал, чувствовал, как никто другой, что к славе приходят не только разными путями, но и на разный срок. Евтушенко дружил со многими выдающимися людьми – с Бобом Диланом, Робертом Кеннеди, Че Геварой, встречался с Джоном Стейнбеком, Пабло Пикассо, Луи Армстронгом, и всегда выступал перед многотысячной аудиторией так, словно был не «застенчивым героем»-поэтом, а дерзкой рок-звездой, и вообще поэт проживал свою жизнь так, как в свое время это описывал в автобиографической книге «Былое и думы» А.И. Герцен: «нигде не отставая, везде в первом ряду; не боясь горьких истин; он так же пристально всматривался в людей, как в полипы и медузы, ничего не требуя ни от тех, ни от других, кроме того, что они действительно могут дать».

Наш маршрут – не только дань памяти знаменитого поэта-шестидесятника, чья жизнь оборвалась в 2017 году, но и возможность вернуться в самую светлую, московскую часть творческой биографии Е.А. Евтушенко.