В 1912-1913 годах самый богатый предприниматель Российской империи Николай Александрович Второв выстроил по проекту архитектора Ивана Сергеевича Кузнецова на углу Варварской площади и Китайгородского (тогда – Китайского) проезда обширный комплекс конторских, гостиничных и складских помещений «Деловой двор». Кстати, позже, в мае 1918 года Н. А. Второв был застрелен в своём рабочем кабинете в «Деловом дворе». Убийца найден не будет, а преступление так и останется нераскрытым.

В 1919 году в помещении одного из складов «Делового двора» на Китайгородском проезде открылась Объединенная амбулатория Высшего Совета Народного Хозяйства. Позже, в 1935 году, здание бывшего склада было перестроено в стиле постконструктивизма, вероятнее всего по проекту известного впоследствии советского архитектора Дмитрия Николаевича Чечулина, и здесь открылась Поликлиника Наркомтяжпрома им. Ф. Э. Дзержинского. Позже она обслуживала Министерство нефтяной промышленности, а в 1950-е годы была передана в ведение Минздрава РСФСР.

Главным украшением здания стал скульптурный фриз в верхней части строения, решённый в античном стиле. На сайте поликлиники указано: «особую гордость вызывает фасад здания, выполненный выдающимся скульптором ХХ века Верой Игнатьевной Мухиной и украшенный барельефами на медицинскую тематику». Однако по материалам архива РГАЛИ, автором барельефов является не Вера Мухина, а ученик Сергея Конёнкова скульптор Иван Фёдорович Рахманов.

И. Ф. Рахманов родился в известной купеческой старообрядческой семье. Его отец - Фёдор Семёнович Рахманов, хлеботорговец, потомственный почётный гражданин. Ему принадлежал доходный дом у Покровских ворот (современный адрес: Покровка, дом № 19), богатая лепнина фасадов которого – женские и мужские маски, снопы хлеба, перевязанные лентами, листья лавра, плоды в розетках листьев – выполнена Иваном Рахмановым. Иван Фёдорович - автор и целого ряда монументов и барельефов в рамках ленинского плана монументальной пропаганды, не сохранившихся до наших дней.

На барельефах здания Поликлиники Наркомтяжпрома тема медицины раскрыта Рахмановым в достаточном объёме: на одном панно изображена сцена забора крови у пациента и её анализ, на другом – ультрафиолетовая ванна, на третьем – измерение роста пациента и врачебный осмотр. Счастливая мать с дитём. Физкультурники. И даже обнимающиеся обнажённые девушки. К сожалению, на прекрасные работы Рахманова мало кто обращает внимание – здание стоит во дворе, а барельефы расположены в верхней части дома.

В настоящее время здесь находится Центральная поликлиника, которая входит в состав ФГУ «Национальный медико-хирургический Центр им. Н. И. Пирогова Росздрава».

Специалист по психологии творчества Юлия Серебренникова так раскрывает смысл композиции Рахманова: «Сюжет забора крови и лаборантка с пробиркой в руках символизируют кровопролитие - намёк на Гражданскую войну. Советская власть утверждалась через жертвоприношение кровью. Во второй сцене - научные методы измерения человека в эпоху торжества утопических подходов к природе: мичуринцы, лысенковцы, евгеника - «наука» выведения улучшенной породы людей. В третьем сюжете - душ и облучение ультрафиолетом - символы очищения тела. Вода и свет - мужское и женское. Примат тела над душой - основа господствовавшей идеологии. Ключевой для раскрытия всего замысла художника - четвёртый рельеф. Слева красивая пара: женщина с теннисной ракеткой и мужчина в форме футболиста. В центре - легкоатлетка попирает ногой копьё (мужское начало) и диск для метания (женское). Справа - идеальная семья: муж, жена и двое детей. Все персонажи сверху объединены большой цветущей ветвью дерева. Пара спортсменов символизирует гармонию мужского и женского начал (аналог Адама и Евы). Ветвь - символ древа жизни, тянущегося слева направо - из прошлого в будущее. А посередине, в настоящем - метафора отрицания божественного, трансцендентного. Метательница - символ бесплодия: одинокой женщине не создать семьи, не родить детей. Центральная фигура убеждает зрителя в бесплодности идеологии. Вспоминается фраза из «Фауста» Гёте: «Теория, мой друг, суха, но зеленеет жизни древо». Пятая композиция - полное отрицание семьи (мужчины больше не нужны), лесбийский тупик. Это послание из 30-х годов нам, живущим сегодня, с прогнозом краха системы. Художник метафорически предвещал неизбежный развал советской власти».