Истинное чудо московского краеведения – древние палаты в Шубине, пока более известные как ресторан «Арагви». Огромный сталинский дом, один из парадных элементов безжалостного Генплана-35, скрывал в своих недрах роскошный дворец времен Алексея Михайловича Романова.

На самом деле специалисты знали о том, что восточное крыло дома № 6 по Тверской улице возведено с использованием стен гостиницы «Дрезден» (в недрах занимающего основную часть здания Главмосстроя сохраняется старорежимный вестибюль с атлантами). А гостиница, в свою очередь, построена на основе жилого дома XVIII века. Вот, собственно, и все, что было известно до 2004 года.

В 2004 году ресторан «Арагви», находящийся в этом доме, закрылся на ремонт. Архитектор, ведавший переоборудованием ресторана, обратил внимание на явную дремучесть белокаменных сводов подвала. Найти их можно следующим образом: вход в здание с Тверской площади, справа от Юрия Долгорукого. Почти квадратный в плане объем палат располагается внутри нынешнего здания (на расстоянии нескольких метров от выходящего на площадь фасада). Снаружи его можно увидеть, только заглянув с Тверской улицы в первую (от площади) подворотню дома № 6. Гладкая, оштукатуренная стена с тремя простыми окнами — это и есть палаты в Шубине, их первый этаж. А ниже уровня земли скрывается могучий подвал-подклет памятника. Удивительно основательные стены, тяжелые белокаменные своды, вековая древность, которую сразу чувствуют не только специалисты, но и люди, к архитектуре ни малейшего отношения не имеющие.

По справочной информации, палаты, составляющие основу дома № 6, были построены в приходе церкви Косьмы и Дамиана в Шубине, древней вотчине боярина Иакинфа Шубы, полководца князя Дмитрия Донского. Кто владел этим участком в XVII веке, пока неизвестно, но это человек, построивший себе настоящий дворец. В процессе натурных изысканий постепенно прояснились структура и долгая строительная история здания. В основе хитрого хоровода разновременных пристроек скрывается так называемая «сложная тройня», то есть сени с тремя залами по обе их стороны. Таким образом, обычные сени здесь превращаются в длинный коридор, разделенный на переднюю и заднюю половины. Наиболее известные постройки этого типа – палаты Симона Ушакова и Аверкия Кириллова — имеют только по две комнаты с каждой стороны. Часть стен подклетного, нижнего, яруса выложена из белого камня. Вскоре после постройки помещения этого этажа были углублены вниз, очевидно, для создания ледников, и устроена широкая каменная лестница (не сохранилась).

Верхний, парадный этаж сложен из большемерного кирпича, клейменного орлами и единорогами (именно они позволяют датировать памятник серединой XVII века). Половина помещений этажа сохранила высокие своды с распалубками, обнаружены остатки богатых кирпичных обрамлений окон и порталов, в том числе и в интерьере палат. В закладках старых проемов было много тесаного фигурного кирпича, оставшегося от разобранных частей здания.

В стенах «тронного зала» множество ниш-печур (небольшие ниши на внутренней поверхности стены, игравшие роль встроенного шкафчика для хранения мелкой утвари), включая одну горизонтальную, богато оформленную, словно устроенную для хранения какой-то отдельной реликвии. Вдоль оконных откосов тянутся валики кирпичных обрамлений — для XVII века большая роскошь. В центре свода — розетка, выложенная рядами концентрических окружностей. На восточной и северной стенах палаты обнаружены два богатых портала. Один из них образован квадратными ширинками, внутри находятся резные вставки — кресты и восьмиконечная звезда. Над верхними ширинками проходит ряд арочных нишек, в них живописные ромашки (пока неизвестно, каков был их первоначальный цвет, но сейчас они выглядят черными). В прямоугольном поле вокруг арки проема также живопись: растительный орнамент простого рисунка. Не Васнецов и не Билибин, а живая история: желтые и зеленые дворовые лопухи. Подобные фрагменты живописного убранства жилого интерьера допетровского времени имеются в Потешном дворце, а среди слободских памятников Москвы это первая такая находка.

С 2005 года палаты реставрировались, но при этом менялись заказчики и подрядчики. И только в последние годы появились новые представители заказчика, которые не стали спорить с реставраторами и доверились их решению: согласились с необходимостью расчистки фасада и поняли, что сохранение древности в ее первозданном виде и есть основная задача. Автор проекта, архитектор Надежда Ивановна Даниленко, говорит: "Мы свою задачу определили просто: сохранить сохранившееся. Памятник был в таком запущенном состоянии, что основные силы ушли на решение технологических проблем, таких как сырость, биопоражение кладки. Мы исправили некоторые прежние ошибки, раскрыли наиболее интересные детали XVII века, но не добавили ничего нового. Всё ценное, что сохранялось к нашему приходу на объект, законсервировано до лучших времен". В итоге, памятник был спасен, а на конкурсе "Московская реставрация 2016" палаты получили сразу три награды: за лучший проект реставрации и приспособления, за лучшую организацию ремонтно-реставрационных работ и за научно-методическое руководство и научно-исследовательскую работу.