«Монастырь этот имеет очень уединенный вид – настоящее убежище для любителей созерцательной жизни. Всюду – трава, по местам – деревца, яблочный сад, маленькое братское кладбище – и тишина, тишина!», – писал о Никольском Единоверческом монастыре в 1913 году один гость обители.

Никольский Единоверческий мужской монастырь возник на Преображенском валу по повелению императора Николая I. Он занял территорию мужского двора бывшей старообрядческой обители, «беспоповского Преображенского богадельного дома». Так государь император решил «ограничить своеволия раскольников».

У Преображенской заставы старообрядцы начали селиться во второй половине XVIII века, когда в 1771 году дворовый человек князей Голицыных Илья Алексеевич Ковылин получил разрешение на постройку чумного карантина. Здесь образовалось Преображенское кладбище, а подле него Преображенская богадельня и контора Федосеевской беспоповской общины.

В ансамбль монастыря, сохранившийся до наших дней, входят братский корпус (больничная палата) 1801 года, надвратный 1801‑1806 годов, служебный и два храма. Их проектировал архитектор Ф.К. Соколов, которому принадлежит также проект Андреевской богадельни.

В 1854 году по настоянию Митрополита Филарета Успенский храм стал единоверческим. А в 1866 году на месте федосеевской мужской обители был организован Никольский единоверческий мужской монастырь.

Тем не менее, на стенах Успенского храма сохранялись древние образцы, писанные еще до Никона, а Никольский монастырь свято хранил старинные старообрядческие иконы. В свое время Федосеевскую общину обвиняли в хищении древних икон из московских церквей во время чумы 1771 года и наполеоновского пожара. Возможно, среди них были иконы Андрея Рублева.

После перехода монастыря в единоверие многие из активных беспоповских прихожан вольно или с тайным умыслом присоединились к новой вере, среди них были представители богатых купеческих домов: Гучковы, Носовы, Гусаровы, Бавыкины, Осиповы, Хлудовы. Именно на средства А.И. Хлудова и И.В. Носова была построена отдельно стоящая колокольня по проекту архитектора Горностаева в 1879 году. Хлудовым была пожертвована монастырю библиотека, которая заняла теплый корпус рядом с Крестовоздвиженским собором. Богатая коллекция состояла из памятников истории раскола и образцы древнерусской и старославянской литературы.

В конце XIX века монастырь стал центром борьбы с раскольниками и одновременно центром памяти старообрядческой традиции. Здесь устраивались съезды противораскольничьих миссионеров, в церковно-приходской школе учились дети старообрядцев. Однако святыни Федосеевской общины – иконы древнего письма, старопечатные книги и рукописи – бережно хранились в стенах обители. По одному иконостасу Успенской церкви можно было «составить себе понятие о том, какие бывали в свое время моленные», – говорили в монастыре.

Никольская обитель была украшением Преображенки. Желтые корпуса и пятиглавая Крестовоздвиженская церковь над святыми вратами, возвышающаяся над ними стройная готическая колокольня темно-красного кирпича, кельи в готическом стиле, одноэтажный белый дом настоятеля – всё это радовало глаз проезжающих мимо москвичей.

Монастырь закрыли в 1920‑х годах. Хлудовская библиотека и часть икон перекочевали в Исторический музей. Монахов прогнали. Какое-то время Успенская церковь принадлежала обновленцам, которые захватили её в 1930‑е годы, а потом половину продали старообрядцам новопоморского согласия. Сейчас этот собор по-прежнему разделен на две половины с двумя разными входами и разными правилами: старообрядческими и патриаршими. Однако древние иконы бережно хранят обе половины.

В 1960‑х годах Крестовоздвиженская церковь и бывшая Хлудовская библиотека были жилым домом. В 1990‑х годах на церкви опять появились купола.