20-е гг. XX в. ознаменовываются появлением типового строительства.

В Москве начинается новый промышленный рост после дореволюционного периода, сопровождающийся приездом сельских жителей работать на московских предприятиях. Так как перенаселение города способствует уплотнению жилищных условий, рабочие заселялись посемейно в доходных домах, которые ввиду бедности послевоенной экономики надстраивались двумя, а то и тремя этажами для увеличения площади. В то же время на окраине новые дома строились, но из низкокачественного материала. Тот период исторически известен как экспериментальный, в первую очередь это определение касалось строительных материалов: в дело шли камышит, фибролит и терразитовые штукатурки.

В 1925 г. Моссовет организовывает строительство многоэтажных домов с типовыми квартирами. «Секции Моссовета» ‒ двух-, трех- и четырехкомнатные квартиры на одной лестничной клетке. Дома в строительстве уже более дорогие: кирпичные со скатными крышами. Секция типизации при Стройкоме выполняется из железобетона и шлакоблоков с плоскими крышами. В это время рождается и становится массовой идея создания общественной сети, преимущественно первый этаж отдается под общественные сектора: детские сады, прачечные, кухни и т. д. Ярым пропагандистом данной идеи был советский архитектор А. Буров, впоследствии ставший главным архитектором Киева. Задумка устроения общественных мест в жилых домах – это в том числе использование опыта поездки в Америку, где Буров увидел соединение удобств индивидуальной квартиры с полным общественным обслуживанием. Он считал, что правильно связывать архитектуру с новыми социальными задачами и потребностями.

«Ажурный дом» строится Буровым в 1939-1940-х гг. Дом замышляется архитектором как дом-коммуна, где общественное будет преобладать над личным, с небольшими квартирами и обширными общественными помещениями на первом этаже: столовая, прачечная, ясли, детсад.

Стоит отметить, что ближе к 30-м гг. возникает так называемый гармонизированный конструктивизм. В этом важную роль сыграл архитектор классической школы, один из основателей советского архитектурного стиля сталинский ампир И. Жолтовский. Он вернул «опустевшим» фасадам авангардных зданий ордер, который геометрически членил фасад. Такой метод назывался индустриальным, ему был присущ повтор одинаковых серийных элементов как по горизонтали, так и по вертикали. Новаторской в «Ажурном доме» была кладка стены, состоявшая из вертикальных простеночных блоков шириной от окна до окна и горизонтального ряда блоков-перемычек.

Фактически это последний шаг по направлению к панельному строительству, так как в нем были применены блоки максимального размера (более крупные невозможно было поднять). Дальше можно было только снизить толщину и вес блока, что приводит к созданию панели, но этой инженерной разработке не суждено было случиться: помешала война.

Буров при строительстве дома, по сути, сделал каркас из блоков и зрительно облегчил всю структуру дома.

Конечно, декор дома заслуживает отдельного обсуждения. Он оформлен панелями с вырезанным рисунком растительного орнамента. Эти решетки выполнены по эскизам советского педагога и теоретика изобразительного искусства, профессора, академика АХ СССР, народного художника СССР и лауреата Ленинской премии В. Фаворского.

«Ажурный дом» по планам Бурова должен был стать фешенебельным домом-коммуной, где располагались продовольственный магазин, кафе-ресторан, сад-ясли и бюро обслуживания, которое выполняло заказы на доставку продуктов и обедов, уборку квартир, стирку и прочие услуги.

Однако этим планам помешало начало войны. Она же стала причиной того, что дом так и не вошел в серию, оставшись единственным экземпляром. Несмотря на то что дом Бурова строился для обычных советских граждан, первыми в него въехали высшие военные чины. Впрочем, среди известных жильцов дома были и советский прозаик К. Симонов, и актриса В. Серова. Тем не менее все квартиры в доме были призваны подчеркнуть «неэлитарность» здания: во многих были совмещенные санузлы и крошечные кухни. Последние были сделаны намеренно: предполагалось, что люди будут брать готовую еду в ресторане на первом этаже и разогревать у себя. Также жильцы могли спускаться в общественные зоны не раздеваясь: для них в доме сохранилась замурованная дверь. Метраж квартир был небольшой – 40х55х80 кв. м, высота – 3,20 кв. м.

Дом переходного типа до сих пор сохранил следующую планировку: первый этаж для общественных помещений, остальные пять – для жилых. Сегодня на первом этаже арендные площади для коммерческих компаний. В жилой ячейке дома сохранялись тесные связи. Говорит жительница дома В. Г. Киселева: «Своими поделками я украшаю коридоры. Жильцы по-разному к этому относятся: четвертый этаж равнодушен, третий очень любит, а на втором этаже много новеньких, им как-то до лампочки все это. Еще мои поделки берут на выставки ‒ недавно мне за участие в них подарили телевизор. Также у нас в подъезде много рисунков ‒ это соседка Таня делает. И фотографии есть, их нам отдало туристическое бюро, которое раньше находилось в доме. Для детей я вешаю разные игрушки и картинки со зверятами, им нравится».